Украинские больницы - как минные поля: никто не знает, чем завершится следующий шаг

Молодое поколение воспринимает медицину как бизнес, где можно зарабатывать деньги, а как именно — не имеет значения...

Оксане завидовали знакомые и подруги — работает в академической клинике, уже защитила кандидатскую, у нее счастливый брак. Мало кто знал, сколько она страдала из-за того, что не могла забеременеть. Когда наконец это чудо случилось, тридцатилетняя женщина была на седьмом небе от счастья. Беременность протекала легко, плод развивался нормально, ждали девочку. Будущая мама выбрала роддом, нашла там общий язык с коллегами.

Когда наступило время рожать, знакомого врача не было, дежурила молодая коллега, сверстница роженицы. Проходили часы, а она никак не могла определиться — нужно делать кесарево сечение, или нет. Мама Оксаны пыталась вмешаться в ситуацию, предлагала вызвать коллег для консультации, но врач отрезала: «Что вы понимаете? Вы же не специалист!» Действительно, что может понимать в медицине кардиолог, кандидат медицинских наук и к тому же мама двоих детей? Доношенная, здоровая девочка так и не увидела белый свет — операцию, вопреки несогласию Оксаны, все-таки решили делать, но начали ее слишком поздно...

Другую историю мне рассказали родители, потерявшие единственного сына. Они не упрекают врачей, а винят себя за то, что посоветовали Денису пойти на операцию, чтобы удалить камень из почки. В столичной клинике заверили, что такие операции у них на потоке, все давно отработано. Взяли деньги, но не всю сумму, а только половину — для коллег сделали скидку. А потом оказалось, что оперировали не больную, а здоровую почку — хирург, когда смот­рел снимок, перепутал, где лево, а где право. Потом обещал исправить ошибку, но не успел — Денису занесли инфекцию. Сначала это скрывали от родных, держали мальчика в реанимации, а сообщили только тогда, когда он впал в кому. В справке для похорон чья-то рука твердо вывела диагноз: острая сердечная недостаточность...

Игорю Владимировичу повезло: «скорая» прибыла своевременно. Однако в городской больнице ему ничем не могли помочь, лишь констатировали инсульт. Известно, что решающую роль здесь играет время — в запасе медиков есть всего несколько часов, чтобы спасти такого больного. Родственники немедленно перевезли его в специализированную клинику, где их успокоили: состояние не тяжелое, бригада уже готовится к операции.

Минул вечер, за ним — ночь. Утром состоялась планерка, на которой главный приказал быть всем, поскольку будет обсуждать­ся очень важная тема — улучшение лечебного процесса. Не отпустил даже хирургов, которые как раз должны были оперировать. Через 19 часов после вызова «скорой», Игоря Владими­ро­вича наконец повезли в операционную. Хирург был откровенен: «Наверное, уже поздно, но я же должен деньги отработать...»

Эти трагические случаи, про­и­зошедшие летом в столице, объе­­диняет то, что родственники пациентов не просто медики, а опытные специалисты с учеными степенями, солидными должностями и связями. Но все это не помогло им защитить и спас­ти самых родных людей. Кризис в медицине превратил больницы в минные поля — никто не знает, чем завершится следующий шаг. Молодое поколение воспринимает медицину исключительно как бизнес, где можно зарабатывать деньги, а как именно — не имеет значения.

«Скоро будем в очередь записываться к врачам, которые учились в советские времена, поскольку они не только получили глубокие знания, но и пополняют их всю жизнь, — делится мыслями мама Оксаны, которая так и не дождалась внучки. — К нынешним выпускникам, особенно тем, которые приобретали диплом на платной основе, ни один преподаватель не рискнет пойти на прием. О низком уровне подготовки кадров в наших кругах не говорят — корпоративная этика, честь мундира. Кроме того, медицинская элита, которая работает в академических клиниках, городских центрах и специализированных больницах, убеждена, что для себя и своих близких всегда сможет организовать медпомощь на высоком уровне. Если в своем учреждении не помогут — договорятся с коллегами. Такой «бартер» существует десятилетиями. Однако в последние годы эта схема все чаще дает сбой, все-таки в медицине, вопреки всем современным технологиям и чудо-оборудованию, чрезвычайно важную роль играет подготовка врача и его отношение к работе».

Докатились, если уже не толь­ко пациенты, но и медицинская элита говорит, что подготовка будущих врачей хромает на обе ноги. Ни для кого не секрет, что конверт с несколькими купюрами (желательно в евро) в зачетной книжке способен творить чудеса — ее владелец сдаст на «отлично» любой самый слож­ный экзамен или зачет. И не имеет значения, посещал он лекции или нет, отработал часы в клинике или прогулял. Хирурги жалуются, что на работу приходят выпускники, не только едва ориентирующиеся в операционной и реанимации, но даже анатомией как следует не овладевшие. Нет фанатов, которые зубрили этот предмет днем и ночью, понимая, что без этого нечего делать в больнице. Но посмотрим правде в глаза: разве только студенты скатились вниз? Туда направляется вся система подготовки медицинских кадров. Об этом, в частности, свидетельствуют результаты проверки Счетной палаты.

Для анализа аудиторы взяли последние пять лет — и набрали достаточно материалов, чтобы сделать вывод: «Министерство здравоохранения, несмотря на то, что одним из основных проб­лемных вопросов отрасли является ее кадровое обеспечение, которое крайне неудовлетворительно, и с каждым годом ухудшается, не обеспечило принятия эффективных управленческих решений и выполнения своих основных функций, относительно согласования деятельности отрасли по определению реальной потребности в высококвалифицированных медицинских кадрах, обоснованного формирования и выполнения государственного заказа на их подготовку, не создало условий для эффективного использования средств госбюджета, выделенных на указанные цели».

В кулуарах министерства говорят, что отчет Счетной нельзя воспринимать серьезно, поскольку ее специалисты не разбираются в медицине. Но ведь аудиторам это совсем не обязательно, в отличие от выпускников медицинских университетов. К сожалению, результаты проверки свидетельствуют: многие из них просто не имеют возможности овладеть секретами профессии, получить образование действительно европейского уровня, как того требует Болонская система. Хотелось бы знать, почему МЗ и МОНМС так упорно игнори­руют постановление (№1247) Кабинета министров «О разработке государственных стандартов высшего образования»? Документ вступил в силу 13 лет назад, однако чиновники еще «не успели» разработать и утвердить стандарты высшего медицинского образования для подготовки специалистов образовательно-квалификационных уровней: специалист — направление «медицина» (по специальностям «медицинская психология»), магистр — «лечебное дело и педиат­рия». «Нестандартная» ситуация и в последипломном образовании: министерство не было в сос­тоянии подготовить и ввести стандарты для всех (!) специальностей по направлениям «медицина» и «фармация». Несмотря на то, что в больницах остро не хватает медицинских сестер, МЗ не выполнило ключевых положений «Программы развития медсестринства Украины на 2005—2010 годы». Как не было, так и нет стандартов подготовки специалистов образовательно-квалификационного уровня «бакалавр» и «магистр» по специальности «сестринское дело».

Болонская декларация имеет рекомендательный характер, однако у нас она стала законом. Согласно решению совещания ректоров высших медицинских учебных заведений, которое состоялась в прошлом году, внедрение кредитно-трансферной системы предусматривает, что студенты самостоятельно будут обрабатывать до 60% материала. В том числе и клинических дисцип­лин, несмотря на специфику их преподавания на кафедрах. В наших условиях это грозит превратиться в заочную форму обучения. Мы, как двоечники, полностью списали чужую программу. В западных университетах для этого есть все условия — университетские клиники, объединяющие

науку и практику, научный руководитель, который ведет 7— 12 студентов, и, наконец, бесплатный Интернет в каждом общежитии. Практические навыки они отрабатывают на манекенах, максимально подобных человеческому телу, стоимостью от 30 тыс. евро. Перечень того, что есть там, можно продолжать долго. Хотите знать, что есть у нас, — не верьте официальным справкам, загляните в любую клинику, где базируется кафедра. Пре­мьер-министр тоже верил, что у нас многовато современных медицинских учреждений, особенно когда перерезал красные ленты в столичных новостройках. (Правда, после торжественного открытия их закрывали, пациентов выгоняли, чтобы продолжить строительные работы.) Однако после случайных визитов в меди­цинские учреждения Макеевки и Севасто­поля, глава правительства ужаснулся, назвал это варварством, признал, что так лечить людей нельзя. А готовить спе­циалистов в таких условиях можно? Уни­верситетских клиник нет — студентов учат, где могут.

Все это заставляет задуматься: кто и как будет воплощать в жизнь светлые идеи реформы здравоохранения, о которых чуть ли не каждый день рассказывают нам высокопоставленные чиновники? Стандарты лечения, без которых в развитых странах врач и шага не сделает навстречу пациенту, наши медики воспринимают как лишние хлопоты, как прихоти, без которых годами обходились и будут обходиться. Какая от них польза, если в медицинских учреждениях допотопная диагностическая аппаратура, в лабораториях скорее угадывают, чем определяют результаты анализов, а пациенты, за неимением средств, просят назначить не эффективное, а «хорошее и, главное, недорогое» лекарство? Поэтому и лечат наши гиппократы кто как может, не считаясь со стандартами и принципами доказательной медицины. Эту философию быстро усваивают студенты и интерны. С какими знаниями и привычками придет на работу молодой врач, когда он ни в университете, ни в медицинском учреждении не имел возможности овладеть стандартами, которыми руководствуются в клиниках развитых стран?..

Раньше МЗ хотя бы декларировало намерения создать современные университетские клиники. Нынче об этом уже не вспоминают, поскольку, по мнению руководителей министерства, больницы, где базируются кафед­ры, автоматически становятся университетскими клиниками — там, оказывается, объединяются наука и практика. Аудит показывает совсем другое. Соответст­венно приказу МЗ, подписанному в сентябре 1998 года, всего 481 учреждение здравоохранения получило статус клинического. Аудиторы установили, что «профессиональная клиническая практическая подготовка студентов на IV—VI курсах во время изучения клинических и гигиенических дисциплин осуществляется в условиях ненадлежащей материально-технической базы». Согласно закону, все медицинские учреждения, пребывающие в структуре медицинских университетов, должны иметь лицензию, выданную МЗ. Но министерство почему-то закрыло глаза на то, что шесть из них предоставляли медпомощь пациентам, не имея аккредитации. И это продолжается годами. Например,

научно-лечебный комплекс «Инс­титут реабилитации инвалидов» Винницкого медуниверситета и университетская клиника Запо­рожского мед­университета преспокойно работают без лицензии более трех лет. На содержание неаккредитованных медицинских учреждений, действующих вопреки законодательству, из госбюджета только в прошлом году было израсходовано 30253,9 тыс. грн.

Бюджетными средствами, как известно, министерские чиновники всегда распоряжаются довольно свободно, можно сказать, по собственному усмотрению. Хотя в данном контексте это касается также и ректоров медицинских университетов. Как отмечают ревизоры, лишь в 2010 го­ду 173 выпускника так и не бы­ли трудоустроены в государст­венном секторе экономики. Кроме того, за неуспеваемость и по другим неуважительным причинам были отчислены 315 студентов. На их обучение было потрачено 24,6 млн. грн. из госбюджета. По таким же неуважительным причинам были отчислены 60 человек — интернов, аспирантов, клинических ординаторов и слушателей курсов повышения квалификации, которые учились по государственному заказу. И снова деньги на ветер — примерно 385,9 тыс. грн. Ревизоры напоминают, что Минфин, Минэко­но­мики, Минюст, МОНМС и МЗ так и не смогли разработать и утвердить порядок определения и возмещения выпускниками стоимости обучения, как того требует соответствующее постановление Кабинета министров (№992 от 22.08.1996 г.).

Эксперты отмечают, что система медицинского образования, которую изначально считали кузницей кадров, где готовили высококвалифицированных врачей, фармацевтов, акушеров и медицинских сестер, в последнее время теряет свои позиции, и, похоже, процесс становится необратимым. В прошлом году проходной балл в медицинские университеты колебался, как температура во время лихорадки, — от 757,5 у лидеров до 645,2 у аутсайдеров. По данным МЗ, средний проходной балл по специальности «стоматология» составлял 772, 4 (для контракта достаточно было 582,3), для фармацевтов — 770,5 (для контракта — 574,8). Тем временем для «лечебного дела» нужно было набрать лишь 728 баллов (для конт­ракта — 598,77), а педиатрам довольно было и 706,66 (для конт­ракта — 653,83). В министерстве не скрывают, что зачисляли даже абитуриентов, набравших всего 568 баллов. Правда, на платное обучение. И без калькулятора можно вычислить, что даже троечники получили шанс учиться в медицинских университетах. Хотя я сомневаюсь, уместен ли здесь глагол «учиться». С таким контингентом не удивительно, что в прошлом году были отчислены 467 студентов, из них за нарушение дисциплины и академическую неуспеваемость — 315 человек, то есть 67,5%. За годы обу­чения на их подготовку было потрачено (по расчетам) 13401,8 тыс. бюджетных гривен.

Но ведь не только учебные заведения виновны в том, что так обмелел поток абитуриентов. Престиж профессии медика напрямую зависит от уровня зарплаты и социальных гарантий. И с этим следует считаться. А лучше учитывать этот фактор, разрабатывая стратегии развития отрасли на будущее. Пока что стратеги решили воспользоваться ситуацией — разрешили принимать на платное обучение всех желающих, лишь бы умели читать и поставить подпись под контрактом. А то, что двоечники-троечники не смогут освоить университетскую учебную программу, пусть пугает тех, кто когда-то у них будет лечиться. Аудиторы установили, что «учебные заведения с разрешения МОН (письмо от 22.03.2010 г. за №1/9-190) за подписью министра Табачника Д.) не придерживались требований ст. 23 Закона Украины „О высшем образовании“, которой определено, что в высших учебных заведениях государственной и коммунальной форм собственности количество студентов, принятых на І курс обучения по государственному заказу, должно составлять не менее 51% от общего количества студентов, зачисленных на І курс. На первый курс обучения по государственным заказам в вузы, подчиненные МЗ, приняты 4334 студента, или только 21,8%».

Можно сколько угодно рисовать на бумаге госпитальные округа, ставить квадратики цент­ров первичной помощи и кружочки, которые обозначают хосписы. Кто там будет работать? Сельские амбулатории укомп­лектованы лишь на 69%. Закры­тыми стоят более 420 амбулаторий — это 12%. Вот вам и первичная медпомощь, которая должна вести около 75% всех больных. Укомплекто­ван­ность штатных врачебных должностей каждый год уменьшается, и уже составляет 80%. При этом каждый четвертый врач в нашей медицине — пенсионного возраста. Власть годами нас успокаивает, что врачей, в расчете на количество населения, в Украине намного больше, чем в Европе и США. Похоже на то, что считают не специалистов, а дипломы, которые выдают медицинские университеты, — ежегодный выпуск насчитывает почти 11 тысяч. Как свидетельствует аудит, «объемы подготовки специалистов не позволяют достичь в Украине среднеевропейского уровня обеспечения врачами-практиками. Этот показатель у нас составляет

27 врачей на 10 тысяч населения против 34 в странах Евросоюза. Показатель обеспечения населения врачами первичной медико-санитарной помощи в Украине меньше в 1,5 раза».

Учитывают ли все это в перспективных планах правительст­во, МЗ, медуниверситеты? Воп­рос риторический. Однако специа­листы Счетной палаты дали на него ответ: «При отсутст­вии контроля со стороны Ка­бинета министров МЗ не принимает дейст­венных мер по усовершенствованию кадровой политики в сфере здравоохранения, не обеспечивает интегрированный и комплексный подход к реформированию медицинского образования и системы здравоохранения».

Министерство, по свидетельству аудиторов, даже не владеет информацией относительно потребности отрасли в повышении квалификации кадров. Отчеты, ясное дело, демонстрируют полный порядок. В 2010 году смогли повысить квалификацию почти 95 тысяч слушателей, что составляет почти 114,7% от запланированного количества. Как же случилось, что в медицинских учреждениях Донецкой, Днепро­петровской и Луганской областей по состоянию на начало нынешнего года у 824 врачей закончился срок действия свидетельства о присвоении соответствующей категории? Кстати, первые две области включены в пилотный проект по реформированию медицины как лидеры отрасли. Согласно закону, специалисты, не прошедшие курсы повышения квалификации, не могут быть аттестованы, а следовательно, должны вернуться на должность врача-стажера. Вывод экспертов однозначен: «МЗ не обеспечивает повышения квалификации и аттестации врачей через каждые 5 лет, как следствие — в отрасли работают врачи, которые, согласно приказу МЗ (№359 от 19.12.1997 г.), не имеют права работать на должности врача».

Украина, как это ни досадно, одна из первых в Европе по распространению тяжелых заболеваний. Уже много лет мы не можем справиться с эпидемией туберкулеза. Быть фтизиатром никто не хочет — это не стоматология или гинекология, которые удерживают лидерство. Вспо­ми­на­ют ли об этом в министерстве, планируя подготовку кад­ров? В прошлом году на должности врачей-фтизиатров было направлено 85 выпускников. А вакансий — почти 400. На должности врача общей практики получили направление 373 специалиста, вакантными остаются 1056 ставок. А по специальностям «стоматология» и «медицинская психология» в регионы отправили на 78 врачей больше, чем было заявлено. В этом году регионы должны принять 22 стоматолога свыше запланированной потребности. Аудит показал, что подготовка «лишних» специалистов привела к неэффективному использованию средств госбюджета в сумме 5673,2 тыс. грн. Вообще на подготовку и повышение квалификации медицинских и фармацевтических кадров с нарушением законодательства и неэффективно было использовано 930,8 млн. грн. Счетная палата пришла к выводу: «Исполь­зование Минздравом средств госбюджета на подготовку и повышение квалификации медицинских кадров не предусматривает обеспечения отрасли здравоохранения медицинскими кадрами для решения первоочередных потребностей, осуществляется неэффективно, с нарушением законодательства и фактически ориентировано на содержание учебных заведений».

Однако никаким ревизорам не по силам подсчитать потери от непродуманной кадровой политики, которая приводит к уменьшению численности населения Украины, сокращению продолжительности и ухудшению качества жизни людей.

О. Скрипник, А. Сова «Зеркало недели. Украина» №28

УНИАН в Google News